Ярким, мужественным защитником Церкви проялвил себя в эти нелегкие времена настоятель Жировичского монастыря архимандрит (впоследствии епископ Алма-Атинский) Тихон (Шарапов).Родился епископ Тихон (в миру Константин Иванович Шарапов) 7 апреля 1866 г. в городе Тула. Общее образование получил среднее, а богословское — в монастыре (по программам духовных академий).В 16 лет Константин поступил в Билеевскую Введенскую Макарьевскую пустынь Тульской епархии, где через два года был пострижен в рясофор.

 

Его глубокий ум, начитанность и благочестивое духовное настроение обратили на себя внимание Тульского архиепископа Парфения (Левицкого), который поручил ему внебогослужебные чтения и беседы с народом.

 

В 1911 г. инок Тихон переводится в Трудовое Типографское братство при Свято-Успенской Почаевской Лавре. Здесь он был пострижен в мантию, рукоположен в иеродиакона, а затем — в иеромонаха Тогда же его назначили помощником редактора, а с 1914 г. — редактором журнала «Русский инок».

 

Ревность о православии открыла перед иеромонахом Тихоном новое поприще — в августе 1914 г. он был командирован епископом Кременецким Дионисием в Галицию для воссоединения униатов, но начавшаяся Первая Мировая война помешала этому делу. Во время войны он служил священником 177 пехотного Изборского полка. За свои подвиги при исполнении пастырских обязанностей во время боевых действий о. Тихон был награжден золотым наперстным крестом и двумя орденами. В своем полку он организовал «Братство Христа Спасителя», за что ему было преподано благословение Всероссийского собора с грамотой патриарха.

 

В 1918 г. ревностный пастырь занимался противоуниатской миссией и издавал редактируемый им же журнал «Православие». Но, не будучи сторонником национализма, он вызвал недовольство петлюровцев, которые закрыли журнал, конфисковали типографию, а издателя арестовали и насильно вывезли в униатский монастырь в Бучаче. Но о. Тихону удалось уйти оттуда и добраться до Волыни. 6 февраля 1922 г. Святейший Патриарх Тихон возвел его в сан архимандрита назначил настоятелем Жировичского монастыря.

 

Одновременно архимандрит Тихон был назначен благочинным монастырей Гродненской епархии и благочинным Бытенского округа.

 

С назначением архимандрита Тихона (Шарапова) настоятелем Жировичского монастыря эта обитель, по словам Святейшего Патриарха Тихона, приобретала значение «форпоста русского Православия на его западных рубежах» (Акты Святейшего Патриарха Тихона. М., 1994. С. 728).

 

При нем проводился ремонт крыши Успенского собора, а также заказан и изготовлен в Почаеве кивот для чудотворной иконы, аналогичный почаевскому.

 

В январе 1922 г. о. Тихон тайно ездил в Москву по поручению епископов, противящихся польской автокефалии, под видом дипломатического курьера одной дружественной страны. Он сумел вернуть в монастырь чудотворную икону Божией Матери, которая во время эвакуации в 1915 г. была вывезена в Москву и хранилась в соборе Василия Блаженного, а после его закрытия — в Екатерининской пустыни под Москвой. По благословению Святейшего Патриарха, о. Тихон забрал икону и тайно перевез ее через границу.

 

Своим противостоянием антицерковной политике архимандрит Тихон вызывал недовольство со стороны польских властей. Но народная любовь к нему была огромной. И когда он написал прошение на имя Варшавского митрополита перевести его в Здолбуново, местным населением было составлено письмо правящему архиерею, с многочиленными подписями, с просьбой оставить его в Жировичах, что и было исполнено. В 1923 г. при монастыре было организовано Православное Братство для защиты веры и благочестия и на помощь обители.

 

8 февраля 1923 г. был убит архимандритом Смарагдом (Латышенко) митрополит Георгий. Во время судебного процесса по этому делу о. Тихон выступил на стороне обвиняемого, подчеркивая, что в основе трагического конфликта лежало стремление потерпевшего к незаконной автокефалии.

 

12 апреля 1924 г. на совещании епископов в Варшаве (при митрополите Дионисии (Валединском)) объявили о введении в Православной церкви в Польше нового стиля. Священники, не желавшие переходить на него, подвергались репрессиям, но народ не принимал этого нововведения. В своем рапорте Гродненскому епископу Алексию архимандрит Тихон докладывал, что «народное море начало недвусмысленно волноваться. В Жировичский монастырь стекались за два дня до праздника Рождества Иоанна Предтечи по старому стилю богомольцы из разных епархий, в результате чего праздник состоялся торжественно. Причем, у пришедших богомольцев наблюдался подъем духа необычайный… Безразличных прежде белорусов было не узнать. Дело порой доходило до столкновения с полицией. Духовенство же оказалось между молотом и наковальней, то есть между епископами и народом, который смотрел на введение нового стиля как на прямое ополячивание и, не стесняясь, бросил духовенству обвинение в предательстве».

 

Из этого раппорта можно видеть, с каким настроением о. Тихон боролся против нововведений: «Может быть, дни мои сочтены, но считаю своим долгом говорить правду до конца, как бы истина не была горька. Единение нарушено. Раскол если не провозглашен, но уже существует».

 

Не ограничиваясь рапортами, о. Тихон начал среди прихожан кампанию по сбору подписей под обращением, содержащим острую критику нового стиля; а в июне 1924 г. возглавил депутацию православных сенаторов и членов Польского Сейма при вручении митрополиту Дионисию протеста против автокефалии.

 

Что касается Жировичского монастыря, то, хотя здесь и пытались ввести новый стиль, архимандрит Тихон, при поддержке народа, не допустил этого.

 

Постепенно тучи над головой настоятеля сгущались. 23 июня 1924 г. епископ Гродненский Алексий под давлением польских властей был вынужден запретить его в священнослужении и проповеди «за нецерковное и противоиерархическое выступление». А 30 июня архиерей устранил о. Тихона от обязанностей настоятеля «в виду категорического требования о сем Министерства Исповеданий». В этом требовании говорилось о том, что архимандрит Тихон «не упускает ни одного случая, чтобы выразить свою ненависть к польским властям, что он в начале мая допустил в храме публичные выступления светских лиц агитационного характера, и что он сам деморализовал местное православное население агитацией против польской государственности».

 

На его место был поставлен игумен Исидор в качестве наместника, а настоятельство принял на себя сам епископ Алексий. Но народ не признал эту смену, сохраняя верность о. Тихону и считая его ставропигиальным Патриаршим архимандритом. Отец Тихон стал служить в кладбищенской Георгиевской церкви, а когда это не удавалось, богослужение совершалось в часовне под колокольней напротив монастыря.

 

Видя, что «строптивый» архимандрит «не унимается», игумен Исидор закрыл своим замком двери этого храма. На следующий день (13 октября), о. Тихон, придя с народом к церкви и обнаружив замок, служил литургию и молебен перед храмом. Когда же люди узнали, откуда появился этот замок, они сломали его, и на Покров Литургия совершалась в храме.

 

Власти решили депортировать его из страны. 15 октября к вечеру в Жировичи внезапно приехал Слонимский староста с отрядом конной полиции, к ним присоединились учащиеся местной польской сельскохозяйственной школы. Они окружили монастырь, перекрыв все выходы. Архимандриту Тихону сказали, что его «приглашают» в Варшаву. При этом его насильно выволокли из келии и избили. Люди пытались защитить своего пастыря, но также были жестоко избиты.
 
17 октября архимандрит Тихон покинул пределы Польши, и уже 25 октября он был исключен из числа братии монастыря. Его выслали в Германию, где он был три месяца, проживая при бывшей польской Князь-Владимирской церкви на Находштрассе, в Берлине. Святейший Патриарх Тихон сумел выхлопотать ему визу на въезд в Советский Союз.
 
Хотя из переписки с церковными деятелями архимандрит Тихон и знал, что делается в России, — о торжестве идей обновленчества и гонениях на церковь, — это его не остановило. Он был предан Церкви и готов служить ей без остатка.

 

22 марта 1925 г. в Москве состоялась его хиротония во епископа Гомельского. Хиротонию совершал Святейший Патриарх Тихон в сослужении митрополита Петра (Полянского) и других архиереев.

 

Указом от 30 марта епископу Тихону поручалось попечение о членах Православной Церкви, живущих в Польше.
В мае 1925 г. за противоборство обновленчеству советские власти арестовали епископ Тихона и административно выслали из Гомеля. В конце того же года он был снова арестован и судим по статье 58-10. Его приговорили к трем годам концлагеря.

 

Сразу после освобождения в 1927 г. епископа Тихона опять арестовали и судили по той же статье. На этот раз он был отправлен на три года на Соловки. В 1930 г. епископ Тихон опять-таки по статье 58-10 был сослан на три года в Северный край.

 

После освобождения в 1934 г. его назначили епископом Череповецким, но он не смог выехать в епархию и проживал на покое в Самарканде. 17 июля 1936 г. епископ Тихон получил новое назначение — на Алма-Атинскую кафедру, в управление которой он смог вступить только 17 января 1937 года.

 

За время предстоятельства на Алма-Атинской кафедре святителю Тихону удалось сформировать епархиальный совет, объединить православное духовенство, вернуть из обновленчества в лоно Православной Церкви некоторых клириков и обратиться к светской власти с прошением вернуть «Тихоновской», т. е. Православной Церкви, Введенский храм, который находился в районе Малой Станицы.

 

В ночь с 18-го на 19-е августа 1937 г., накануне праздника Преображения Господня, епископ Тихон был арестован в последний раз. Его, как значится в деле, обвинили в том, что он, прибыв в Алма-Ату, «организовал и возглавил антисоветскую монархическую террористическую организацию церковников».

 

17 октября 1937 г. постановлением «Тройки» УНКВД по Алма-Атинской области епископа Тихона (Шарапова) приговорили к расстрелу. Приговор был приведен в исполнение 10 ноября.